Epistemology & Philosophy of Science

В статье представлен вариант эпистемического релятивизма, совместимый с языковыми практиками, которые широко используются учеными. Обосновывается тезис о том, что в науке, как и в философии, суждения обычно релятивизированы по отношению к некоторому множеству гипотез или теории. И аналогичная языковая практика позволяет таким же образом интерпретировать хрестоматийные проблемы эпистемологии. Предложенная модель применяется к проблеме Геттиера, в результате чего формулируется условие, блокирующее контрпримеры геттиеровского типа по отношению к классическому определению знания. Утверждается, что этот результат содержательно дополняет хорошо известный вывод Л. Загзебски (1994). Предлагаемая авторами интерпретация близка к эпистемическому релятивизму, имеющему связи с контекстуализмом в эпистемологии и перспективизмом в философии науки.

Статья посвящена понятию a priori и априорному знанию в рамках модели классической науки, предложенной для проведения исследований истории понятий, и в частности понятия «наука» цифровыми методами [de Jong, Betti, 2010]. В первой части статьи я обращаюсь к понятию модели: (1) рассматриваю классическую модель науки с точки зрения ее эвристического потенциала для философских (и в частности эпистемологических) исследований и (2) определяю основные структурные части модели для исследования понятия a priori. Во второй части я рассматриваю теоретические аспекты классической модели науки в контексте функциональной и исторической концепций a priori и возможности ее адаптации к анализу априорного в истории науки. В третьей части я предлагаю возможную модель для исследования a priori для классической модели науки в двух аспектах: (1) a priori в качестве универсальных принципов, лежащих в основе всех наук и (2) a priori как набор положений для конкретной научной дисциплины.

В статье представлены основные стратегии критики картезианской концепции знания о себе в аналитической англоязычной философии. Выделяются четыре базовых аспекта данной концепции: метафизический (как обосновываются свойства знания о себе), методологический (каким способом приобретается знание о себе), семантический (каков источник содержания ментальных состояний) и логико-эпистемический (каков формальный коррелят знания о себе). Рассматриваются четыре соответствующих выделенным аспектам стратегии их критики: критика метафизического аспекта состоит в отказе от тезиса о приватности ментальных состояний, критика методологического аспекта – в отказе от представления об интроспекции по аналогии с восприятием объектов внешнего мира, критика семантического аспекта – в отказе от интерналистской идеи о том, что содержание ментальных состояний не детерминировано внешними факторами, и, наконец, критика логико-эпистемического аспекта – в отказе от соблюдения КК-принципа. Дается краткая оценка эффективности данных стратегий критики.

В статье представлено мнение, что натуралистические тенденции в современной науке, которые особенно выражены в нейронауке, подводят социальное знание к осознанию необходимости пересмотра своих установок и норм, заключающихся в последовательном социоцентризме и биофобии, а значит, и упрощенном понимании феномена ≪генетического редукционизма≫. Показывается, что применение методов естествознания к социальным дисциплинам часто знаменовало серьезный прогресс и даже концептуальные прорывы в их развитии. Достижения нейронауки непосредственно затрагивают и такую традиционную область социально-гуманитарного знания, как политология, что ведет к оформлению самостоятельного направления исследований – политической нейронауки. В оптике этого направления когнитивные стили, характерные для индивидуумов и социальных групп с разными ценностными установками, имплицируют доминирование тех или иных идеологических симпатий и антипатий, которые принято относить к противоположным полюсам идеологической шкалы – либерализму и консерватизму. Значительный эмпирический материал позволяет заключить, что в конечном счете эти идеологические позиции могут быть обусловлены различиями в их онтогенетических ≪фундаментах≫, что позволяет развить идеи И. Канта об априоризме и трансцендентализме в контексте кантианской исследовательской программы в современной нейронауке. Результатом преломления этой программы к политической сфере явилась гипотеза о генезисе и нейронных основаниях политических пристрастий и демонстрация особенностей их динамики. Было достигнуто понимание, что они в конечном счете могут быть фундированы различием в активности определенных нейроструктур, которые, в свою очередь, испытывают влияние со стороны культуры и социума, образуя целостную систему ≪мозг – культура – социум≫, каждый компонент которой оказывает влияние на другие компоненты. Особенности и изменение социально-культурного контекста развития индивидуума или группы людей могут отражаться на архитектонике мозга и смещать, благодаря его пластичности, политические взгляды по шкале идеологий ≪либерализм – консерватизм≫. При этом носители разных когнитивных стилей и, стало быть, с достаточной степенью вероятности, идеологических взглядов по-разному препарируют образы мира, в котором живут, и по-разному рассматривают его прошлое и возможное будущее.

В 70-х гг. ХХ в. возник термин ≪нейроэтика≫ для обозначения медицинской этики в неврологии. С началом широких эмпирических исследований в рамках нейробиологии и когнитивистики, развитием нейроповорота в философии сознания, а также на фоне подъема общественного интереса к исследованиям мозга в первое десятилетие ХХI в. складывается нейроэтика как самостоятельная исследовательская область. Предметом дискуссий до настоящего времени являются вопросы конституирования предметной области, методологии, приоритетных направлений и концепций нейроэтики. На основании обзора ключевых вех и тем в истории оформления нейроэтики как исследовательского пространства авторы статьи предлагают структурировать нейроэтику как метадисциплину, выделяя в ней 4 подхода, отличающиеся по тяготению к теоретическим или прикладным аспектам в рассмотрении задач. Предложенная А. Роскис проблематика нейроэтики уточняется в современных исследованиях. В статье выявлено, что нейроэтика может пониматься как описание нейронных коррелятов морального действия; как оценка этичности исследовательских и терапевтических вмешательств в мозг; как критическое осмысление социальных практик, основанных на знаниях о функционировании мозга или на использовании нейротехнологий; как анализ последствий развития нейротехнологий для социальных структур и отношений. Авторы отмечают, что нейроэтика как исследовательская область продолжает иметь статус становящейся области, что делает анализ ее развития самостоятельной исследовательской задачей.

В статье представлены результаты исследования взаимодействия на форуме reddit.com пользователей приборов транскраниальной микрополяризации мозга (ТКМП) и ученых-экспериментаторов. Наблюдения за форумом и интервьюирование наиболее активных членов интернет-сообщества осуществлялись с применением принципов цифровой этнографии в течение 2020–2021 гг. Полученные результаты призваны углубить понимание как процессов обмена, происходящего между учеными и неспециалистами, так и самого пространства, в котором происходит подобная координация. Удобным инструментом для такой работы является концепт зоны обмена, определяемый через отсутствие консенсуса в отношении научного факта; наличие локальных субкультур, отделенных друг от друга дисциплинарными границами или границами практик; пиджинизация или креолизация языка, происходящие на основе неденежных форм обмена, без взаимного проникновения ценностей. ТКМП представляет собой технологию с недоказанной эффективностью, а потому вокруг нее все еще ведутся научные дискуссии. В отличие от ученых, пользователи представляют альтернативный подход к определению эффективности этих приборов, что позволяет в аналитическом плане рассматривать ТКМП-приборы как пограничный объект. Центральный элемент взаимодействия на форуме – обмен анекдотическими сведениями, который определяет особенности возникающего пользовательского пиджина, направленного на описание индивидуального опыта использования прибора. Взаимодействие на форуме, предполагающее обмен анекдотическими сведениями, приводит к формированию навыка различения, который становится основанием интеракциональной экспертизы – права пользователя давать экспертные заключения, возникающего не на основе формальной принадлежности к научным институтам или в соответствии с личным вкладом в развитие научной дисциплины, но вследствие наличия опыта взаимодействия. В статье отмечается, что попытки пользователей распространить интеракциональную экспертизу за границы зоны обмена, так же как и участие академических ученых в деятельности форума, могут быть связаны с рисками для научных исследований.

Основная гипотеза этой работы в том, что государственное управление технократического типа, опирающееся на знание как ключевой элемент воспроизводства власти, значительно влияет на представление о том, что является объективным и что такое объективность. Мы исследуем процесс трансформации научной объективности как части научного этоса и образующих его практик на примере экономического знания. Ключевой институ - циональной особенностью экономического знания является существование двух относительно автономных эпистемических культур: академической, связанной с производством знания в научных учреждениях, и экспертно-административной, развивающейся в рамках функционирования институтов государственного и корпоративного управления. Государственное управление инкорпорирует научное знание для своих целей, но в ходе его вос - производства в иной, нежели научные институты, среде оно неизбежно претерпевает существенные изменения, подчиняясь административным практикам. Особенностью знания, востребованного и воспроизводящегося в системе госуправления, является инструментальность (возможность превращения в технологию) и установка на квантификацию. В результате числовые показатели становятся базовой социальной технологией и в то же время как бы воплощают собой объективность. Мы показываем, что экономическое знание в системе госуправления предполагает неизбежный и углубляющийся онтологический разрыв с объективной реальностью, так как это заложено в административных практиках. Государству нужно не истинное, а эффективное знание: задача управления не предполагает реалистичное отображение управляемого объекта, а, напротив, стремится его упростить и, с другой стороны, спроектировать или даже сконструировать. Таким образом, в отличие от научного знания объективность знания в управленческих практиках практически никак не связана с объектом (истинностью, репрезентацией). Вместе с тем потребность в инкорпорации академического экономического знания в структуры госуправления и дальнейшее его воспроизводство в принципиально чуждой сфере приводят к существенной деформации научного этоса, выступающего регулятивным элементом производства научного знания. Эрозия затрагивает оба аспекта объективности: как онтологического принципа (реалистическая установка) и как “эпистемической добродетели” (свойство познавательного акта). На этом фоне объективность как “эпистемическая добродетель” трансформируется в “технику дистанцирования” (в основе которой объективность воплощается в цифрах) и в принцип “технической имперсональности”, которые в пределе подразумевают замену субъекта знания технической системой.

В статье рассматривается проблема схоластических источников концепции интенциональности сознания у Брентано. Основным предметом обсуждения служит так называемый тезис об интенциональности, сформулированный Брентано в книге 1874 г. ≪Психология с эмпирической точки зрения≫. Поиски конкретных схоластических источников Брентано ведутся несколько десятилетий, однако и сегодня проблема сохраняет актуальность. Задачи статьи – определить основные позиции по данному вопросу и выявить причины их несостоятельности, а затем предложить собственную гипотезу и привести аргументы в ее пользу. На основе существующих публикаций кратко сформулированы следующие позиции: 1) гипотеза заимствований у Фомы Аквинского; 2) гипотеза заимствований у Аристотеля; 3) гипотеза заимствований у схоластов XIV в. Показана несостоятельность этих гипотез, каждой на своих основаниях. Первая гипотеза исходит из ложных предпосылок, вторая имеет явно редукционистский характер, третья верно определяет точки сходства между Брентано и схоластами, но недооценивает различия между ними. Авторская гипотеза состоит в том, что наиболее точная параллель с брентановским учением об интенциональности обнаруживается в схоластике раннего Нового времени. Она подкрепляется с двух сторон. Сначала на основании биографической и читательской истории Брентано формулируются доводы в пользу обоснованности выдвинутого предположения. Показано, что на схоластов эпохи Декарта Брентано мог выйти благодаря чтению трудов немецких неосхоластов середины XIX в. Затем формулируются основные положения Брентано и барочной схоластики об интенциональности: 1) различие интенциональных и физических феноменов – центральный стержень интенциональной философии; 2) интенциональная направленность – свойство всех, не только интеллектуальных, психических актов; 3) понятие интенционального объекта и его вариации; 4) объектное (объективное) бытие; 5) реальность психических актов и ирреальность их содержаний. Сравнение свидетельствует о том, что они аналогичны не только содержательно, но и функционально.

This article is a reflection on some conceptual ideas of the book “Humanity and Technos: the philosophy of coevolution” related to negative assessments of the socio-anthropological consequences of the development of technoscience. It is noted that the author’s criticism of novationist interpretations of scientific and technological progress is subordinated to the main idea of the book about the incompatibility of the principles of convergence and coevolution in the relationship between man and technology. It is shown that the book examines not only the external challenges of technoscience, but also the areas of scientific research that threatens the world of traditional man. Based on the results of the analysis of the book's content the following main conclusions are made. 1. Despite the presence of a large group of social problems generated by the fourth technological order the authors of the book are most concerned about the consequences of the development of digital technologies that can change the man's generic nature. 2. Rhetorical theory of number considering in the book as a worldview paradigm of the digital revolution actually has a narrower subject specificity. 3. The assumption that exist a parallel evolution of technology independent of human is contradicting the original premise about the artificial nature of artifacts. 4. Conclusion about the presence of animal traits in humans that were lost during technological revolution is requires specification. 5. The problem of an existential crisis caused by the appearance of a new class of technical artifacts and also the theme of the deficit of freedom in the virtual space has not been its developed. 6. The project of the ideology of left conservatism positioned as the most consistent variant of the philosophy of resistance to the “technogenic degradation of mankind” seems to contradict the dialectical-revolutionary essence of classical Marxism. In conclusion the ideological sense of the main goal for humanity proposed by the authors and the relativity of the ideology of conservatism are shown.